каждый день отдавался болью. каждое движение, которое уводило дальше и дальше от дома, шаг за шагом, резало мою жизнь и  мою безопасность с невероятной скоростью. было страшно. было более, чем просто страшно. но мы знали, на что идем, сбегая из родных мест и променивая их на двухнедельные походы по лесам.
в детстве мне часто говорили о том, как важно слушать во всем отца. как важно оказаться в числе профи. как стоит гордиться своей фамилией  в родном дистрикте. как важно стремиться попасть на арену. струсила ли я? до конца ответить не могу даже сейчас. мне нравился дом, нравился дистрикт, в котором я выросла, который вовсе не был похож на большинство районов Панема, затухающих и загибающихся в собственной никчемности. и, чем старше я становилась, тем более остро понимала: это не свобода. это клетка. мой дистрикт - всего лишь клетка, одна из тех, что в ведомстве Капитолия, что действует на его собственную выгоду. осознавать это было не столько больно или страшно, сколько обидно. обидно за то, что люди так поступают с людьми. что Панем это уже давно не просто государство, а деспотичное государство. обидно за отца, который верил в политику и соглашался с ней. который не хотел и хочет слушать  меня. за что он поплатился.
и вот так я, сбегая из достаточно цветущего дистрикта, в какие-то леса, вслед за собой утягивая своего "суженого-ряженого". он всегда был сильнее меня. не только физически. но и как человек. а потому мы оказались друг для друга спасением. спустя столько лет любви_ненависти нам удалось это, и мы нашли общий язык. сбегая в то, в чем даже до конца не уверены. в мифический Тринадцатый, о котором так много мыслей было у моей мамы.
мне повезло, и я, хоть и не особо тщательно, но проходила подготовку профи. я всегда знала, что сделаю все, чтобы не попасть на арену. так и вышло. нужные связи помогли мне добиться желаемого. и никогда бы не подумала, что пожалею о том, что не так уж упорно занималась. я неплохо владела арбалетом и ножами. когда мы устроили митинг, переросший в бунт в академии, где обучают миротворцев, кое-что из оружия нам удалось прихватить. в лесу же в процессе моих попыток отловить что-то, что можно поджарить и съесть, все стрелы от арбалета я удачно промахала. и моему жениху пришлось самостоятельно изготавливать лук и стрелы для него, точить ножи и заниматься нашим выживанием в принципе. сразу видно: у парня не было выбора касательно тренировок и подготовки. он даже раздобыл карту Панема, где стрелочками, крестиками, какими-то пунктирами было обозначено, где нам лучше идти, куда свернуть и так далее. в его зарисовках я не ориентировалась, но карта была у меня всегда.
засыпая в лесу, я не раз думала о том, что будет, если Дэррила не окажется рядом, а я наткнусь на какого-то чужака. чаще всего мы блуждали вместе, но чем ближе должен был оказаться Тринадцатый, тем чаще мы расходились на две стороны, блуждая по хилым лесам в этой местности и пытаясь откопать хоть какие-то следы вышеупомянутого дистрикта. наверное, в ближнем бою мне нет шансов проиграть. с картой, большим рюкзаком с кое-какой одеждой, умывальными принадлежностями, наполовину полной бутылкой воды и зажарками из хорьков, зайцев и птиц, а заодно и деревянным луком с деревянными стрелами, особо не повоюешь. и потому мы договорились отходить друг от друга далеко, но так, чтобы в случае чего было слышно происходящее с нами. чтобы в случае чего прийти на помощь. потому что я прекрасно знаю, что помочь ему не смогу. и знала, что он не простит себе никогда в жизни, если со мной что-то случится.
так и было каждый день. день изо дня мы приближались к цели. наверное, когда люди охотятся с собаками, четвероногие друзья также бегут на свежую дичь. так же мы чувствовали, что наша цель где-то рядом. но ни единого ее признака не было. иногда в голову закрадывалась мысль : "а что, если мама ошибалась, а дистрикта Тринадцать не существует уже почти целый век". к тому же, мы знали, что и Двенадцатый разрушен. а, значит, за ними могли оказаться разрушенными и другие. но искать мы не переставали. потому что больше делать было уже нечего. потому что домой нам не вернуться, и деваться некуда теперь. даже если бы был машина времени, а вместе с ней шанс вернуться домой, я бы послала машину, дом и Капитолийца, что создал эту самую машину, доела хорька и пошла бы дальше искать едва ли существующий дистрикт.
Дэррил уходил раньше меня всегда. давал мне время привести себя в порядок, переодеться, собрать снасти и замести следы. я знала, что он пойдет прямо, но будет держаться правой стороны. так всегда было. он шел вправо. я - влево. первое время мы договаривались, но позже уже свыклись с этим, и эти направления стали негласным правилом. вот и сейчас мне оставалось перешнуровать сапоги, но он не ждал меня, а ушел вперед. это значило: мы разделяемся.
несколько минут меня окружала только тишина. ни единого звука кроме тех, что обычно издает лес. только затем в нем стали различаться голоса. они были мужские, более твердые, чем у Дэррила, и вообще их было несколько, а он был один. вряд ли он смог найти, какого тушканчика необходимо съесть, чтобы твои ножи заговорили с тобой. я оглянулась по сторонам, но парня не было нигде. значит, надо было просто идти дальше. возможно, он ушел не так далеко, чтобы не услышать эти голоса и не найти меня.
итак, запомните, дорогие читатели. что, когда идешь по лесу, смотря по сторонам, не забывай смотреть под ноги. я не успела сказать "Сноу лох", как оказалась подвешена за лодыжку кверху ногами. теперь желание крикнуть, что наш президент, мягко говоря, не самый успешный человек и что его политику в рот топтала я и большая часть Панема, оказалась еще сильнее. но за полминуты такого подвешенного состояния я поняла, что такие силки он бы вряд ли стал наставлять в лесах. скорее бы выставил пару своих крыс в белых костюмах. кричать?
кричать.
что есть мочи, я начала визжать, пытаясь развязать тугой узел на ноге, но было бесполезно. вдруг, тут как в древние времена тусовка каких-нибудь аборигенов, что едят людей? в таком случае им не приглянется кролик из моего рюкзака, которого я бы им не только благополучно отдала, но и еще таких наловила. а голоса этих аборигенов все ближе. и ближе.
неужели, мы так и не найдем Тринадцатый, а меня съедят заживо?

Все, что происходило, имело время в несколько секунд, но казалось, что прошла целая вечность. Когда-то в детстве, когда мама пекла дома разные вкусности, ими пахло на весь наш дом. Отец, тогда еще часто улыбавшийся и жизнерадостный вцелом человек, говорил "пальчики оближешь" и что "от маминых пирогов прямо слюнки текут". А потом, когда мама раскладывала пирог, всегда говорила одно и то же. "Подожди пару минут, Афи, он горячий". И эта пара минут для  меня тянулась, словно час.
Сейчас я не чувствовала, само собой, запаха пирога. Только что лодыжка затекает от жестких объятий толстой веревки. Либо человек, который это сплел, был профи в свои лихие годы и решил тряхнуть стариной, либо просто мастерски умел делать различные силки. Профи. Сердце болезненно сжалось от воспоминаний о той, прошлой жизни. О том, что я никак не могла оставить позади. От двух историй. От смерти Катона, у которого были все шансы на победу, которому оставалось совсем чуть-чуть, чтобы выиграть. И от того, что мы оставили родителей дома, а отец моего, скажем так, напарника, имел самую тесную связь с академией, где обучали профи в нашем дистрикте. Интересно, может, сейчас я пойму, что чувствовал Катон прежде чем его скинули к тем странным собакам с Рога, а после не добили стрелой? Когда Игры только закончились, а парочка победителей вернулись домой, этот кошмар преследовал меня неделями. Он был не моим, а Катона. Потому что, по большому счету, ко мне не имел никакого отношения.
Наверное, он уже упивался вкусом победы, когда пришел к Рогу. Также как я еще минуту назад чувствовала близость Тринадцатого. Знала, что он где-то рядом. А потом для него все оборвалось. И он понял, что его победу заберут эти двое. Он хотел славы, а они нет. Они даже не особо пытались выиграть, они пытались выжить. А мы бы вполне выжили во Втором. Но сбежали за собственной победой. И сейчас я проигрываю за нас двоих. Хотя, кто знает, может Дэррил как раз-таки не прибежал, потому что также подвешен кверху ногами и болтается в попытках освободиться?
Рухнувшая арена уже не так сильно напоминала арену, как собственная жизнь. Большим заблуждением было во многих, кто считал, что жители ближайших дистриктов могут жить-не тужить и все у них замечательно. Дальние дистрикты были бедны. Но люди там были..добрее, что ли. До того, как Катон.. как закончились 74 Игры я этого не понимала. Поняла только во время Тура победителей. Ведь это правда. За них не решают, с кем им дружить_жениться_враждовать. Они вообще принимают решения не своим статусом, а сердцем, а это бесценно.
Сейчас же я не знала о том, что ценит этот парень. И зачем он ставил эту ловушку. Судя по тому, что у него в руках лук, он охотился. Может быть, силки и прочие прелести были расставлены по всему лесу, а мне повезло задуматься об этом только сейчас. Может, он просто гулял, подстреливал дичь, радовался природе_птичкам_воздуху. Надеюсь, его дичью не являются люди, потому что как общаться с каннибалами мы в академии не проходили. Рассматривая его я лишь могла отметить, что одет он не шик и блеск как - обычный охотник. Удобная для охоты одежда, необходимое для охоты снаряжение. Значит, к Капитолию он не имеет отношения уж точно. Если только агент под прикрытием. А что, охотник под прикрытием звучит вполне брутально для брутального широкоплечего мужика с луком в руке. Но нет, не похож он на тех людей, которые служили блюстителями порядка в дистриктах, уж на них я насмотрелась. Даже сейчас, когда он жестко разговаривал со мной, как с кем-то, кто может предоставить угрозу или навредить, пусть и в таком положении, его взгляд был мягче, чем тон. -У меня к вам тот же вопрос, молодой человек. - я снова раскачалась, хватаясь руками за веревку, пытаясь ее отдернуть. Не помогло. И снова повисла вниз головой. -Вообще я человек. Но, видимо, теперь подрабатываю летучей мышью за полставки. День в самом разгаре, думаю, как подобает, свернуться в свои крылья и  уснуть, не похоже? - я начала озираться по сторонам. Нет, он точно был один. Но и один вполне смог бы меня пришить. Будь я даже Миртой - у меня были бы большие шансы против здоровяка. Но телосложение у меня далеко не развито физически в плане силы ударов и отработанных приемчиков. -А вообще мне не очень удобно разговаривать, свисая вниз головой. Понимаешь, нет? - взглядом я показала на веревку. Затем снова на него. -Сними меня, у меня лодыжка затекла, а если я повишу так еще пару минут, у меня закружится голова, пойдет кровь из носа и я потеряю сознание. - по крайней мере, я читала, что так действительно бывает. Проверять особо не хотелось. Оставалось надеяться, что и ему тоже.

Нет, ну он что, глупый? Вдруг, и правда у меня были проблемы и я могла истечь кровь, а, может, и вовсе задохнуться, если это возможно, пока он по три часа обхаживал меня кругом? Я бы могла заорать, призывая на помощь напарника, но, пока я одна и в более-менее безобидном расположении этого парня, все в порядке настолько, насколько это может быть. Пока он вытаскивает из моего пояса нож, унося его подальше от меня, я понимаю, насколько сильно сглупила. Мысли о холодном оружии, спрятанном у меня, вовсе вылетели из головы. Прожила столько дней в лесу, зато не смогла развязать веревку. Напоминает шутки о девушках. Мол, парень прожил всю жизнь с собакой, а умер после дня с девушкой.

Вообще-то, он мог бы меня уже давно прикончить,  если бы хотел. Эта мысль ненадолго заставляет расслабиться, но, тем не менее, терять бдительность нельзя, пусть он уже заслужил капельку моего доверия и уважения за то, что протерпел целых пять минут разговора со мной, не всадив стрелу в сердце. Да еще и начал развязывать узел. Либо он мазохист, либо просто-напросто добряк. Бесплатный сыр, тем не менее, бывает только в мышеловке и кто знает, какая монета мне попадется после высвобождения, не говоря уже о том, что, если он меня не поймает или не удержит, я имею все шансы разбить голову, что тоже не есть хорошо.

По его виду могу сказать, что он, скорее всего, из Одиннадцатого. Как показывали многочисленные Игры, записи, да и трансляции которых я не единожды смотрела, они там все такие. Большие. Широкоплечие. Мускулистые. И загорелые. Учитывая, что по деятельности дистрикта они вроде бы работают в саду, это не удивительно, им положен курорт на полях, где жители покрываются таким стойким загаром. По крайней мере, не похоже, чтобы он имел возможность покрыться смуглой кожей здесь, ибо серое небо не внушало надежды на то, что здесь солнце вообще присутствует. Может, Капитолий еще и распоряжается тем, где солнцу светить, а какие дистрикты обойдутся без него?

-У меня еще в правом сапоге нож, - уже без очевидной доли яда говорю я парню, пока он расправляется с узлом, что выходит у него весьма недурно, учитывая, насколько тугими веревки показались мне. -Можешь достать, я разрешаю, - в качестве показателя своей добронастроенности, я даже ухмыляюсь. Пока не стоит показывать, насколько он мне не нравится, учитывая, что пока что это единственная возможность по крайней мере стоять на ногах, а не висеть на голове или как это еще назвать, если вообще можно как-то назвать. Улыбнулся он хоть чуть-чуть или нет мне не удалось увидеть из-за гривы растрепанных рыжих волос, которые сделали шторку между нами, рассыпавшись вихрем из-за слетевшей заколки. - Пешком попала,тут вряд ли работает планолетная или железнодорожная Капитолийская сеть, - я пожимаю плечами. -Если у тебя найдется карандаш и листочек бумаги, мы вполне можем послать им жалобу и высказать свое недовольство этим фактом. Нет, ну правда, поездом ведь куда удобнее, и ноги не растираешь, и не так сильно устаешь, и охотиться не надо. Разве что на официанток, которые не вовремя приносят тебе еду, но тут уж дело случае и меткости твоих бросков ножа, - когда с веревкой почти покончено, я хватаю парню за одну из протянутых наверх, к узлу, рук. -Не поймаешь меня - тебе же хуже будет, поверь, - пусть я и стараюсь говорить как можно убедительнее, но не понимаю, что могу сделать этому бугаю. Хотя, учитывая, что я все-таки занималась в академии профи, да и проходила кое-какие тренировки в центре, где отец готовил миротворцев, может, что-то я и вспомню из былых навыков и даже тряхну стариной.